Упрощенная HTML-версия
Владимир Минкин
Книга Реальности
176
Юность_9
Да, ей это, похоже, нравится. Она расстёгивает молнию моей затасканной бордовой
куртки и прижимается всем телом. Её грудь под обтягивающим свитером с крупными
чёрно-белыми квадратами подрагивает так, что меня самого охватывает лёгкая дрожь. Как
же сладко прикасаться к девушке в такие минуты!
Я вдруг вспоминаю, как впервые испытал это волшебное чувство, когда мне было
двенадцать лет. Мы с ребятами катались во дворе со снежной горки, стараясь уцепиться по
дороге за девчонок, учившихся в нашей школе классом младше. Снег уже забился во все
щели, но на такие пустяки никто не обращал внимания. И вот прозвучал клич: «Конный
бой!» Обычно мы играли без девчонок, запрыгивая друг другу на спину и стараясь
скинуть противника с его «коня». Но на этот раз всадниками, точнее, всадницами
неожиданно оказались представительницы прекрасного пола. Когда мне на спину
забралась Наташа Макурина, небо как будто распахнулось, и оттуда полился колокольный
звон, призывающий на священную битву с врагами земли русской. Я не знал, что родился
в год Огненной Лошади, но упоение чувствовать себя боевым конём, на котором восседает
такая наездница, заструилось пламенем по жилам.
Как можно крепче охватив в замок Наташины ноги в шерстяных светло-серых
рейтузах, я поклялся, что скорее пизанская башня рухнет в снег, чем я их отпущу. О
тактике боя задумываться не пришлось, всё получалось само собой. Я ловил каждое
движение Наташи, каждый её рывок, чувствуя жар в спине вместо усталости. В таком
состоянии проиграть было просто невозможно. Когда пришло время распрягаться, я не
сразу смог разжать окаменевшие руки. А потом она, раскрасневшаяся и сияющая,
смахивала с меня снежинки своей вязаной шапочкой, чуть прищурив тёмно-карие глаза и
встряхивая иссиня-чёрными волосами. Её ресницы искрились в ярком свете уличных
фонарей, а пересохшие в пылу сражения губы манили прикоснуться к самой великой
тайне вселенной – тайне женского сердца.
А теперь мы с Нинкой стоим в её подъезде, потому что целоваться больше негде. У
неё дома мать и сестра, да и у меня самого полна горница. То и дело кто-нибудь вызывает
лифт или шастает по лестнице как будто здесь проходной двор. Так и хочется сказать:
«Люди как люди, квартирный вопрос только испортил их». Нинкины руки горячие и
смелые, а я не знаю, что мне с ней делать дальше, она ведь ещё девочка. Да и я пока не
лишился девственности. Или мужественности?
– Давай, я приеду к тебе, – шепчет она, – у тебя ведь комната закрывается. И
родители твои такие… Ну, деликатные.
– В смысле, деликатесами угощают?
– Они же всегда стучатся, – смеётся она, – а ты и не запираешься.
– Ладно, что-нибудь придумаем, – говорю я, – а то достали уже твои соседи
неуёмные.
– Мне Ленка всё объяснила, я теперь опытная!
Её старшую сестру зовут так же, как и мою младшую. Интересно, это простое
совпадение или знак судьбы?
***
– Ну, в общем, ты понял, да? Встречаемся в двенадцать у выхода метро и идём на
ВДНХ. Походим, погуляем, а там видно будет, кто куда. И с кем. – Серёгин голос звучал в