Упрощенная HTML-версия
Владимир Минкин
Книга Реальности
6
Драка
Это всё тополиный пух. В конце мая на московских улицах начинается. Хорошо,
когда ты, сидя за партой, застал на электронных часах верного товарища заветные «четыре
палки», говорящие о том, что через четыре минуты раздастся звонок, и ты, наконец,
выберешься на школьный двор, перелезешь через посеревший бетонный заборчик на
территорию детского сада и там, покуривая подсушенную явскую «Яву», будешь стрелять
спичками в пушистые свалявшиеся клубы, безнадёжно пытающиеся разбежаться по углам
обшарпанной беседки.
Ну а если ты уже не десятиклассник и даже не студент, а молодой инженер-
механик, которому чудом удалось уволиться по собственному желанию с завода
«Мосремточстанок» через полгода работы по распределению вместо положенных трёх
лет, и к карманам в друзья снова набиваются пушинки, а дома ждёт холодная повестка из
Военкомата, третья по счёту – как тут не выпить?
Вообще-то, я с детства знал, что служба – дело серьёзное. В нашей семье было
принято вставать под звуки государственного гимна и молчать в минуту молчания, мой
отец родился 9 мая 1941-го, словно пророчество нашей победы в самой страшной из войн,
а дед, один из основателей физкультурного движения в СССР, руководил тренировками
боевых групп лыжников-стрелков. Лет четырёх от роду я уже называл себя «басой садат»,
а готовясь стать первоклассником, гордо гулял под руку с матушкой в качестве её
охранника-офицера, так как она, в свою очередь, готовилась найти в капусте мою
младшую сестрёнку. Сменив за свою жизнь четыре школы, я закончил десятилетку № 465,
которая занимала первое место в Таганском районе по начальной воинской подготовке,
поэтому разбирать АКМ дольше, чем за девять секунд считалось среди юношей нашего
девятого класса неестественным.
Похоже, что служба всё время ходила где-то рядом, но не спешила с призывными
криками к очередному голопогоннику. После вступительных экзаменов меня приняли в
«Керосинку» – Московский Институт Нефтехимической и Газовой Промышленности им.
И. М. Губкина, обладавший военной кафедрой. Шёл 1983 год, и вряд ли кто-нибудь из
тогдашних студентов мог предположить, что в относительно недалёком будущем наш
институт превратится в академию и даже в университет, но всё это будет происходить уже
в другой стране. Пока мы учились, наш ВУЗ успели только переименовать из МИНХиГП в
МИНГ, как будто это был краснокожий враг Следопыта на тропе войны, а не Московский
Институт Нефти и Газа, занимавший, как утверждала неофициальная статистика, третье
место в столице по пьянству. Разумеется, и я по мере сил старался продолжать славные
традиции своих предшественников, но если бы меня за это отчислили до получения
диплома, то в армию я пошёл бы уже не рядовым, а младшим сержантом.
Две золотистые лычки упали мне на погоны совершенно неожиданно в первый же
день военных сборов. После четвёртого курса нас отправили в Н-скую часть под городок
Починок Смоленской области, но не починять примуса и смолить лодки, а готовиться к
сдаче госэкзамена на лейтенанта службы горючего.
Чтобы ускорить алхимическое превращение из студентов в курсанты и вытряхнуть
на ближайший месяц философские камушки из гражданской одежды и обуви, нас, сразу
же по прибытию в часть, бегом погнали облачиться в положенное обмундирование и
выстроили на плацу. Ротный прапор без обиняков предупредил: «Мыцца, брицца и
стрицца будете теперь непосредственно!», а затем размеренным шагом прошёлся перед
нашим взводом. Он внимательно оглядел скомканные на животах «ХБ», свисающие ниже
ватерлинии ремни, робко выглядывающие из сапожных голенищ улитки портянок и