Упрощенная HTML-версия
Владимир Минкин
Книга Реальности
109
прослушиванию страшной музыки. Для того чтобы войти в соприкосновение с силами
тьмы, теперь достаточно поставить соответствующий диск или кассету и нажать кнопку
«Play».
Вызов разрушительных сил всеми возможными способами стал в наше время
совсем не сложным, и это уже поставило человечество на грань уничтожения. Но если ты
спешишь по пути индивидуального совершенствования, то можешь воспользоваться
жёсткими средствами, чтобы обнаружить свои затаённые страхи и вызвать их на борьбу.
Подобное сначала порождается подобным и лишь затем производит подобное
себе.
Только тот, кто уже заражён ужасом, пытается запугать других. Все чудовища и
монстры рождены на свет не только сном разума, но и ужасом своего создателя. Каждый
мастер жанра «Horror» был хотя бы однажды до смерти напуган, и этот всепоглощающий
страх затаился в его душе, начав приносить свои плоды.
Любопытно, что многие чучела вовсе не скрывают механизм своего
происхождения, давая возможность познать его, а следовательно, победить страх. Нужно
лишь правильно взглянуть на вещи. Скажем, «чужие» и им подобные вылупляются,
прогрызая тело того, кто уже сам стал «чужим», вынашивая их в своей утробе. В царстве
насекомых точно так же поступают некоторые перепончатокрылые, например, наездник.
Он откладывает яйца прямо в тело жертвы (какой-нибудь гусеницы), обеспечивая своим
личинкам достойное пропитание. Милые малютки пожирают бедную гусеницу изнутри, а
затем прогрызают ей бока и выбираются наружу, чтобы окуклиться. Картина не для
слабонервных, но нормальный человек не боится насекомых, а лишь остерегается их, а
ещё точнее, избегает их укусов – это три большие разницы.
В сфере же киноискусства мягкотелые гусеницы превратились в людей, а жестокие
наездники с длинными яйцекладами – в «чужих», и сразу стало страшно: «Ой, а вдруг и в
меня кто-нибудь заберётся!» Может быть, нас пугают оскаленные слизистые пасти
мерзких неземных существ? Нет, конечно. Под этим прикрытием зрителям передаётся
страх создателя монстров – Ханса Руди Гигера. Он мастерски сумел изобразить часть того,
что было навеяно ему действительно «чужими» видениями, фрагменты которых можно
наблюдать в его работах. Страх Гигера обрёл художественное воплощение и стал
общественным достоянием.
В этом смысле страх весьма напоминает вирус. Болезнь пытается воспроизвести
себя в других, потому что иначе она лишится возможности проявления и исчезнет из
нашего мира. А что станет делать страх, если люди перестанут бояться?
Поэтому, действуя как вирус сознания, страх пытается поставить зрителя на место
героя. Если ему это удалось – зритель заразился, но отнюдь не героизмом. Через ужасные
события фильма зрителю передаётся инфекция страха, но проникает она только в того, кто
осознанно или неосознанно допускает:
«А вдруг и со мной это произойдёт?»
Для мужчины изначально страшнее, если главный герой фильма одного с ним пола,
а страшилище – женского, и наоборот. Всякие бесполые чудовища, не напоминающие
людей внешне, гораздо менее опасны потому, что они слишком далеки от повседневной
реальности. А вот если ты на просмотре судорожно пытаешься понять, человек ли перед
тобой, а потом вдруг ловишь себя на той же мысли, ложась в супружескую постель, значит
грань между экранным и физическим миром была достаточно тонкой.
Только любовь, ясное осознание и чувство ньюмора сильнее любого страха.
***