Упрощенная HTML-версия
Владимир Минкин
Книга Реальности
129
Я старался сохранять серьёзность, но, покосившись на Женьку и увидев, как он
хмурит брови, понял, что сейчас не выдержу. Мы неловко взглянули друг на друга и
расхохотались. Как же это всё-таки здорово, что на свете есть друзья, которых понимаешь
с полуслова!
– Да вот они! Я же говорю, на турник пошли.
Перед нами выросли пятеро парней из второго отряда. Впереди стоял Володя
Бударин, который давно и достаточно серьёзно занимался каратэ, что не мешало ему
также серьёзно состоять на учёте в милиции за многочисленные драки.
– Ну, давай сначала ты.
Он кивнул на меня, и ребята окружили нас плотным кольцом. Слишком плотным
для поединка. Я выплюнул травинку, пытаясь остановить мысли, пресс инстинктивно
напрягся до предела. Володя шагнул ко мне и нанёс быстрый удар локтём в подбородок,
но почти без контакта. Только рукав его полинявшей красно-серой футболки хлопнул у
меня перед глазами. Я не дёрнул головой, чувствуя, что сейчас лучше не рыпаться, но
премудрости рукопашного боя вылетели у меня из головы. Ещё недавно такое послушное
тело вышло из повиновения – я стоял как вкопанный.
– Крепкий парень, – усмехнулся Володя, – что, тоже занимался?
– Немного, – произнёс я вполголоса, усмиряя внутреннюю дрожь, и изо всех сил
стараясь предугадать, какой удар будет следующим.
– Ну, покажи кентосы. – Я повернул кулаки тыльной стороной от себя и поднёс
правую руку Володе. Левая досталась на осмотр Диме Бутазову. Володя одобрительно
хмыкнул.
– Ничего, пойдёт.
– Слабо, – презрительно бросил Дима, в чём я был с ним вполне согласен.
– Ладно, давай теперь ты, – очередь дошла до Женьки. Через некоторое время его
тоже «проверили», после чего мы с ним остались стоять за лицевой линией поля, а
компания направилась в сторону трибуны.
Сейчас мне кажется, мы оба чувствовали, что там происходило, но не решались
обернуться. Кое-как я поднял чугунную голову, заставив себя бросить взгляд через плечо.
Парня в светло-бежевых вельветовых штанах с огромными фиолетовыми заплатками во
всё колено били. Я бы и с большего расстояния узнал эти штаны, потому что Серёга не раз
давал их мне на танцы, а я, понимая, что всем известно, кому принадлежит эта красота,
натягивал их всё равно. Били не сильно, видимо, хотели скорее напугать, чем отделать как
следует. Особенно старался Дима. У меня перехватило горло, и я, как зачарованный,
уставился на едва заметную полосу побелки, окаймляющую поле битвы. Эта полоса
пролегала в метре от меня, но не было никаких сил переступить через неё, чтобы
вернуться в игру.
Полоса вытянулась вверх, постепенно превращаясь в полупрозрачную зеркальную
стену, за которой тот, кто тоже родился весной, но на пять недель позже меня, напрасно
ждал моей помощи. С каждым мгновением стена теряла прозрачность, и мой друг исчезал
из виду. А когда перед глазами не осталось ничего, кроме холодного, идеально ровного
зеркала, я вдруг увидел в нём, как спустя почти четверть века выпивший Женька скажет
мне на одной из редких встреч: «Знаешь, я вот всё думаю, ведь мы втроём разогнали бы их
тогда…»