Упрощенная HTML-версия
Владимир Минкин
Книга Реальности
38
Военкомат
Людно, но не так чтоб уж очень, было в тот день в Ждановском райвоенкомате. В
1989 году он ещё… или уже... в общем, не был он никаким Таганским, и для вербовки
будущих защитников отечества в нём пока не пытались задействовать местный совет
ветеранов. Всё шло «согласно установленного порядка», если не считать некоторой
суматохи, вызванной проводимым в ряде кабинетов внеочередным ремонтом. На
медленном, но верном огне патриотизма новоиспекались, покрываясь румяной корочкой
офицерского военного билета, мои ровесники, закончившие институт с военной кафедрой.
Время от времени по бело-зелёным коридорам проносился ветер перемен, неизвестно
откуда взявшийся в замкнутом пространстве, и увлекавший очередную порцию молодых
душ, словно стаю лавровых листьев из гербария, в ещё большую неизвестность.
Мы с Шуриком Дергачёвым остановились перед дверью, которой было суждено,
как недвусмысленно указывала моя повестка, распахнуться и поглотить в своём чреве 23-
летнего инженера-механика, чтобы переварить его до лейтенанта службы горючего и
выделить ему через месяц отдельную комнату в далёкой офицерской казарме.
Дергачёв принялся излагать мою «легенду о динозавре», а меня вдруг охватил
дикий голод. Я хочу, чтобы я поел…
– Так, значит в больнице ты наплёл, что тебе, мол, на нос упала лестница, и ты
потерял сознание, а теперь тебя постоянно тошнит и координация нарушена.
– Да, но мне ведь и правда на голову чуть не свалилась лестница, ещё на заводе…
– Это никого near bird, главное, что тебе дали справку о сотрясении мозга. Теперь
суй её и говори, что ты ещё не совсем здоров, потому что только недавно выписался из
больницы и опасаешься, что не пройдёшь медкомиссию.
– Ну и чего?
– Того, что ты хочешь служить, но пусть дадут отсрочку, чтобы ты окончательно
поправился.
Шурик держался простецки, но сейчас напоминал мне охотника, только я никак не
мог понять, на кого. Ещё меньше я понимал смысл его слов.
– Но я же не хочу служить!
– А я хотел? Дадут отсрочку – я тебя научу, как грамотно закосить. Может, и
пронесёт.
– Так значит, опять врать? Мишка Шурика обмишурил? Ё-моё!
– Тогда иди и скажи, что ты прибыл из другой галактики, а у вас офицерами служат
с тридцати трёх лет. В 99-ом опять придёшь и скажешь, что пошутил.
– А это что, правда, по-твоему?
Но мы с Шуриком так и не узнали, правда это или нет, потому что за стеной вдруг
раздался гром небесный, заветная дверь распахнулась, и из неё начал вылезать рабочий в
измазанном извёсткой комбинезоне и в шапке из газеты, на которой с трудом можно было
разобрать «…едомые перес…». Он тащил покосившуюся стремянку и уже почти выудил
её из дверного проёма, но, видимо, зацепившись нимбом за косяк, уронил свою
аппетитную шапку нам под ноги. Я нагнулся поднять её, как вдруг работяга с силой
дёрнул свою раскоряку, чуть не съездив ей мне по картузу. Тут я понял, что если
постараться, то любая лестница может стать лестницей в небо. Дергачёв втолкнул меня
внутрь.
Аудиенция продолжалась недолго: мне объявили, что в виду ремонта мной будет
заниматься другой сотрудник, и отправили в его кабинет, всучив при этом картонную