Упрощенная HTML-версия
Владимир Минкин
Книга Реальности
99
Юность_3
Утро следующего дня выдалось на редкость пасмурным, хотя порывистый ветер,
упорно старавшийся разболтать муть облаков, подавал некоторую надежду. После
завтрака мы собрались на веранде, увлечённо изучая две общие тетрадки в клеточку,
пользовавшиеся в нашем отряде особой популярностью и потому изрядно потрёпанные.
Одной из реликвий была анкета, которую мы заполняли в начале смены, и где на вопрос
«Ваш любимый ансамбль?» я тогда, немного полистав, ответил «Time Machine», чтобы
показаться не глупее остальных, написавших то же самое. Каково же было моё удивление,
когда, заполнив анкету и открыв затем вторую тетрадку, оказавшуюся песенником, я
понял, что «Машина времени», которую я никогда раньше не слышал – это не какая-то
западная группа, а наша, советская. Очевидно, уэллсовское название сбило меня с толку, и
я был очень рад, что никого не спросил сдуру, приезжали ли они на гастроли в СССР.
Обе тетрадки лежали теперь раскрытыми на столе, а мы столпились вокруг,
переворачивая страницы, если до них удавалось дотянуться. Хмурое небо дробилось в
многочисленных квадратных стёклышках веранды, но свет не зажигали, видимо опасаясь
спугнуть романтическое настроение. Вылезать на улицу охотников не находилось, кто-то
потихоньку мурлыкал «Трудная работа, вожатый, у тебя» – лагерный гимн, написанный
Витей на мотив «Hafanana» Африка Симона, некоторые девчонки стояли обнявшись. Я
попытался было открыть страницу песенника с «Полным штилем», но желающих
прикоснуться к прекрасному было слишком много. Я отодвинулся в сторону и от нечего
делать начал рыться в карманах штанов.
Чьи-то нежные руки протянулись сзади, скользнув по моим бокам, и пальцы легко
сплелись у меня на поясе. Возле правой лопатки я сквозь рубашку почувствовал ласковое
прикосновение щеки, и чуть уловимый аромат льняных волос каруселью завертел передо
мной пионерские спины. Я знал эту красно-белую блузку в крупную полоску, знал, кому
принадлежат эти руки и, прикрыв ставшие бесполезными глаза, силился понять
происходящее. Это была она.
Что это, я сплю или сошёл с ума? Как такое возможно, неужели она догадалась? А
если и догадалась, что с того, все уже, наверное, догадались. Нет, не дай бог! Но почему
же она меня обнимает? Может быть, я ей понравился? Да нет, такой девчонке... А кто ей
вообще нравится?
Этот вопрос, впервые вставший передо мной во всей роковой значимости,
несколько меня отрезвил, и я позволил себе приподнять веки. Нет, на сон не похоже, я
знаю, как эти пальцы держат ракетку. Господи, что же теперь делать? Я ощущал спиной,
как она еле слышно напевает что-то глубоким грудным голосом, и люминесцентные
индикаторы моих нервов сладко дрожали в такт её дыханию, а фибры души трепетали
мембранами самого чувствительного лампового микрофона в студии звукозаписи. Значит,
не зря у меня всегда замирало сердце, когда папка пел мне в детстве: «Если б чудо
совершилось, если б сзади подошла и глаза закрыла мне рукой…» Будет ли у меня ещё
хоть раз в жизни такое прекрасное мгновение? Какого чародея мне упросить, чтобы оно
никогда не кончалось? Я затаил дыхание и замер.
«Девушка не станет так себя вести при всех, верно?» – произнёс внутри меня
спокойный голос, от которого повеяло вечной мерзлотой.
Ну конечно, не станет, мы ведь не где-нибудь на Западе. Это там, говорят,
влюблённые обнимаются где попало.
Меня слегка толкнули в плечо, рядом кто-то засмеялся, видимо ребята добрались
до страницы анкеты с ответами на вопрос «Ваше любимое занятие?» Сознание отозвалось
на толчок включением в рабочий ритм, и я вдруг остолбенел от короткой и ясной мысли.