Упрощенная HTML-версия
Владимир Минкин
Книга Реальности
100
Она просто ошиблась! Ледяная волна разбилась в голове и с грохотом ринулась вниз,
задрожав на губах колкой изморосью. Хотела обнять кого-то другого и ошиблась!
Наверное, Маринку Фёдорову, вот она чуть правее стоит. Неужели я так похож на
девчонку? Ах ты, матерь божья! Впрочем, теперь это неважно. Важно, что она не
собиралась меня обнимать, и пользоваться её ошибкой будет нечестно.
Вот и всё. Мне очень хотелось сказать: «Сейчас подойдём поближе, Фёдор
Иваныч!», хотя никто из ребят не понял бы, к чему это я. Но воздуха в лёгких уже не
оставалось, и я только прошептал чуть слышно: «Пусть это когда-нибудь повторится.
Когда-нибудь». Потом сжал зубы так, что прокусил левую щёку и, вытащив, наконец,
трёхпудовую руку из кармана, обречённо положил ладонь на ожерелье сплетённых у меня
на поясе пальцев.
– У тебя что, прилив нежности? – мой деревянный голос даже меня самого заставил
вздрогнуть.
– Ой, извини! – моя рука опустела и, пытаясь удержаться на краю пропасти,
впилась мёртвой хваткой в пряжку ремня. Ирка немного отпрянула, и мне показалось, что
ей хочется спрятать за спину виновниц своего неловкого положения.
– Я нечаянно, – сказала она, смущённо улыбаясь, но взгляда не отвела.
– Со всяким бывает, – произнёс я голосом робота-исполнителя из «Отроков во
вселенной», а затем позволил себе посмотреть в её глаза дольше обычного, наверное
оттого, что во рту становилось всё солонее. Она опустила голову, рядом продолжали
смеяться и шелестеть страницами.
***
Автобус с не в меру соскучившимися родителями задержался и приехал перед
самым обедом. Мы вышли проводить Сашку Фетисова, а ребята из первого отряда
шествовали с Димкой Золотарёвым, капитаном лагерной сборной по футболу. Димка
никогда не хвастался, что играет лучше всех нас, хоть это и было именно так. Он забивал
почти в каждом матче, а я, стоя в глубокой защите, старался отдать пас именно ему, даже
если нас разделяли десятки метров поля. Димка не терял обаяния и тогда, когда они в паре
с Серёгой Титовым, отстаивая честь своего отряда, резались в теннис со Славкой и мной,
поставив на кон вожделенные полдники.
Упрямый ветер всё-таки сделал своё дело, придав небу более-менее божеский вид и
смягчив грусть расставания. Димка кареглазо прищурился, улыбнувшись гагаринской
улыбкой, и сказал, что у нас была классная команда. Мы дружно покивали. Сашка, уже
попрощавшийся со всеми, молча пожал мне руку, многозначительно кивнул в сторону
сосен, росших у старых лагерных ворот, и поднялся в автобус. Я обернулся и увидел в
хвойной тени силуэт Тани Крупенниковой. Она смотрела на нас как-то необычно, но не
это приковало моё внимание. Чуть поодаль девчонки утешали плачущую потихоньку
Ирку, мою Ирку! Что случилось, неужели её кто-то обидел?!
Спину обдало жаром, и фонтан невидимых искр ударил в затылок. Я распрямился,
почувствовав, что, кто бы это ни был, даже сам Бурундук, ему не поздоровится. Неважно,
насколько он старше и сильнее. Всё вокруг меня мгновенно превратилось в табельное
оружие. Подходящие камни наперебой запросились в руки, крепкие палки тут же
сообщили свои координаты, проржавевшая светло-голубая перекладина от велосипедной
рамы выглянула из придорожной травы и криво усмехнулась.
Но помощь моя оказалась ненужной. Я снова окинул взглядом уезжающих, и тут
кто-то резко дунул мне в глаза. Розовую пелену трёхнедельного неведения разом унесло,
открыв дорогу мчавшимся ко мне из другого мира стальным цепям. Острые крючья
впились в замершее тело, и цепи рванулись в стороны, до предела растягивая дрожащую